Хелена Побяржина (2 книги)
Формат FB2
- Валсарб
Действие романа разворачивается в 1985–1994 годах, немного в начале двадцатого века, и немного в 1941–1944, в зависимости от того, куда главную героиню – Девочку, которой по ходу сюжета от 4 до 13 лет, приводят Они.
Девочка живет в небольшом католическом городке Валсарб на севере Беларуси, – хотя, возможно, название следует читать наоборот, справа налево, или как-нибудь еще.
Всё дело в том, что Девочка постоянно играет со словами, а они с ней – никогда не угадаешь, где правда и что стоит за тем или иным словом.
Девочка весьма любознательна и открыта всему новому, вероятно, именно поэтому Они её и выбрали.
Они – это бывшие люди, которые некогда жили в Валсарбе, но после своего ухода остались безымянными, без памятников и могил.
Теперь Они ходят за девочкой по пятам, врываются в её сны и никуда не исчезают, пока не оказываются услышанными и не возвращают свои имена.
Больше всего услышанным желает стать Самый Лучший Друг, живущий в сквере.
Девочка хочет ему помочь, но не знает как.
- Другие ноты
Роман-пасьянс на 104 главы, которые, подобно 104 картам, можно тасовать и читать в предложенном автором порядке или собрать две колоды и попробовать проследить историю линейно.
Это была не любовь, а пожар сердца.
У любви был запах ладана и лаванды.
У любви был цвет – белый.
У любви был вкус мандаринов.
У любви было начало – банальное, как звуковое клише грома из фильма о Франкенштейне.
Что было туманным, так это финал.
Эта книга – об истоках молчания, о незримых причинах, которые его культивируют, и о том, как травматична недосказанность, о рождении музыки и человека, о смерти – музыки и человека, предательстве, горе и преодолении себя.
Нам часто хотелось бы прожить жизнь иначе – стать кем-то другим или вообще поменяться с кем-то местами.
Но можно ли изменить свою жизнь и войти в одну реку дважды, если пасьянс не складывается?
Оттого, что никто никогда не разделял мою любовь к музыке – к моей музыке, порой бывало очень тяжело.
Меня окружали люди, которым не дано слышать.
Глухонемые, дирижирующие жестами.
Умеющие высокомерно ткнуть меня в мою инаковость.
Даже тогда, когда я не выдавала себя ни единым вздохом.
И вдруг оказалось, что это не самое важное, что можно жить в тишине и желать ее, ступить на эту незнакомую стезю молчания и брести по ней, и наплевать, что в конце не брезжит свет.
Вам может понравиться
Рекомендуем